Основные особенности плясовых песен Репьёвского района Воронежской области

Автор: Тихомолова Мария Дмитриевна

Организация: ГБОУ №34 Невского района

Населенный пункт: г. Санкт-Петербург

Плясовые песни Репьёвского района имеют особый игровой характер напевов. Сопровождались разного рода плясовыми движениями. Хороводные («карагодные» по местному обозначению) и свадебные величальные песни сопровождались также ритмичными плясками. Гости, распевая песни подобного типа, забирались на лавочки, поскольку пол был земляной, и выплясывали дроби. Поскольку на ногах пляшущих была одета лёгкая кожаная обувь, ритмы выходили чёткими и звонкими.

Элементы, взятые за основу ритмических рисунков плясовых песен – по сути последовательность простых фигур.[1]

Эти фигуры могут сочетаться совершенно по-разному при исполнении пляски несколькими танцорами. Основной танцор «выбивает» ритм, второй «пересекает». Таким образом возникает множество возможных вариантов исполнения. Рисунок «в три ноги» может становиться полиритмичным, поскольку исполнители часто воспроизводят его с задержкой на четверть. При этом создаётся такой примечательный ритмический рисунок. [2]

Активное притопывание чередуется с пляской-шагом, в результате песня исполняется двумя типами пляски – первая половина песни сопровождается простым шагом, другая, контрастная первой – «пересеком».

Напевы хороводных-плясовых песен сопровождаются дробным, пунктирным и, даже синкопированным ритмом.

Дополнительную импульсивность движению придают острые перебои, возникающие на уровне слогового ритма при музыкальной интерпретации слогов поэтического текста.[3]

Таким образом, яркой чертой местных плясовых песен является богатая вариативность ритмических рисунков, поскольку они сочетают в себе различные более мелкие дробные, пунктирные и синкопированные рисунки.

Характерная слогоритмическая организация местных плясовых песен является такая организация, когда при распеве восьмислогового стиха все слоги между собой равны по музыкальному времени. Благодаря такому приёму напев становится размеренным. Постоянной цезуры в стихе нет, но сохраняется тенденция к делению по четыре слога. Прием дробления с использованием дополнительных слогов, огласовок согласных делает ритм песен более чётким, активным, плясовым. В некоторых песнях стихи из восьми и семи слогов чередуются. Бывает, что последний слог длится в два раза дольше. Иногда увеличивается время пятого слога.

Чаще всего строфа состоит из четырёх идентичных или похожих слогоритмических рядов. Первые две фразы размерены и неторопливы, две другие представляют из себя дробный перепляс. Шаг чередуется с пересеком. Иногда во второй части строфы пульсация слогоритма может укрупняться, а не учащаться, создавая при этом контраст ощущений. Таким образом создаётся контраст плавного напева и активных движений.[4]

Варьирование повторение мотива – распространённый прием местных плясовых песен. Мотив в таких случаях основан на квадратном гармоническом обороте. Повторы подобных формообразующих элементов песни (мотив, гармония, ритмический рисунок) производят экстазный гипнотический эффект.

Для плясовых песен Репьёвского района характерны музыкальная форма с разложением формообразующего мотива на два музыкальных построения и структура, состоящая из пары периодичностей. Для данного региона типично отсутствие перерыва между строфами. Чаще всего строфы соединяются приемом цепного повтора.[5]

Пласты местного песенного ладообразования различны. Здесь встречаются и ангемитонные и диатонические звукоряды, тетрахорды, пентахорды в различных интервальных объёмах и т.п. Это может указывать на временную разницу происхождения песен.

Часто многоголосная фактура местных плясовых песен имеет основу из трёх голосов со строгой координацией по вертикали. Средний голос является ведущим, верхний противопоставляется среднему. Нижний выступает в роли гармонической опоры.

Открытое звучание голосов в плотной многоголосной фактуре с резкой подачей делают плясовые песни насыщенными и выразительными. Яркость и полётность звучания местных песен определяется спецификой пространства. В южнорусских сёлах певцы поют образно-эмоционально, экспрессивно, активно, темпераментно. Прерывистое пение расценивается, как погрешность. Но существует также особый приём, заключающийся во временном «выходе» певца из песни с тем, чтобы после вступив, петь ещё активнее, вдохновляя остальных следовать своему исполнению. Постепенное повышение высоты звучания напева – осознанный певческий приём, благодаря которому песня приобретает более яркий напряжённый характер, «разыгрывается».[6]

Воронежский диалектолог А.Д.Черенкова считает, что говор анализируемой местности – талагайский.[7]

Ниже приведены отличительные черты талагайского диалекта:

1.Смешение этимологических [а] и [о]: вóрим, дóрим, брóнимси, сóдим.

2.Фрикативное [γ], переходящее в позиции оглушения в [х]: γоды, врах;

3. Отсутствие самостоятельной фонемы [ф]: хвартук, хвасол’а; тухли, ахвицер.

4.Прогрессивная ассимиляция заднеязычных согласных по мягкости: скольки, чайкю, Танькя: пол’к’а, стол’к’а

5. Утрата родовых различий в формах множественного числа за счет большой продуктивности форм на -А в именительном падеже (мельницá, плащид’á, дочир’á, отруб’á) и на –ОВ - в родительном (делоў, вéдръў, бабъў).

6. В 3-м лице множественного числа глаголы 1-го спряжения влияют на 2-е: нос’ут’, куп’ут’.

7.Унификация форм в родительном, дательном и предложном падежах по дательному и предложному: у сестре, ис хати.

8. Личные местоимения в винительном и родительном падежах единственного числа в форме мене, тебе, себе, ее.

9. Местоимение «что» произносится как «що». Сейчас эта диалектная черта почти полностью утрачена.

10. В родительном падеже употребление местоимений «кто», «что» в форме «каγо», «чаγо».

11. Употребление глаголов 3-го лица ед. ч. 1-го спряжения в настоящем и будущем простом времени без Т: пиша, читае, а также во мн. ч. от глаголов II спряжения: они γываря, все по лафкам сидя, и с Т-мягким в остальных формах: сидит’, блястит’ в ед. ч. и поют’, играют’ – во мн. ч.

12. Аканье недиссимилятивное, как в литературном языке.

13. Яканье разнотипно: сильное, ассимилятивно-диссимилятивное, умеренно-диссимилятивное с переходом к ассимилятивно-диссимилятивному: бягу, сяло, лятал, в бяде, ляжал и т.д.

14. Отсутствие перехода Э в О в глагольных формах: пайдем, вазьмешшь, нясе.

15. [ж] и [ш] долгие твердые: прашшонай, мушшыны, кладбишшу.[8]

Г.Я. Сысоева в своём сборнике «Традиционные песни села Россошь Репьевского района Воронежской области» отмечает такие особенности языка как:

1. фрикативное «г»

2. смягчение окончаний глаголов второго спряжения третьего лица множественного числа (ходють, робють)

3. замена ё на е в окончаниях слов «принесем», «возьмем»

4. возвратная частица глаголов имеет форму -си, -се, -ся. (вазмемси, управилися)

5. переход существительных среднего рода в женский (мая горя, синяя моря)

6. в прил., числ., мест. окончания -ого, -аго (белаго, васьмога, у каго)

7. замена фонемы «ц» на «ть», а «ч» на «щ». (тьвятощек).[9]

 

 

Опубликовано: 14.05.2025