Знакомим школьников с национально-культурными особенностями безэквивалентной лексики (на примере тематической группы «одежда»)

Автор: Науменко Анна Вадимовна

Организация: МБОУ «СОШ № 5» им.85-го АСП

Населенный пункт: Республика Крым, г. Симферополь

В современном мире русский язык развивается со значительной скоростью. Школьники используют заимствованные слова, активно употребляют в речи неологизмы и молодежный сленг. В нашей статье мы рассмотрим исконно русскую лексику, с той целью, чтобы ознакомить детей с родным языком, который на сегодняшний день стал относиться к категории пассивной лексики. Статья посвящена описанию национально-культурной специфики безэквивалентной лексики на примере тематической группы «одежда». Устанавливаются особенности интерпретации языковых единиц, входящих в данную группу, носителями современного русского языка.

Ключевые слова: безэквивалентная лексика, семантика, тематическая группа, ассоциативный эксперимент, ассоциация.

Исследование национальной специфики слов – актуальное и перспективное направление современной лингвистической науки, поскольку именно выявление национальной специфики позволяет проникнуть в историю и культуру народа, определить его лингвистические и экстралингвистические особенности. Изучение национальной культуры, отраженной в языке, имеет свои давние корни, однако и в начале XXI века данный вопрос являлся актуальным и значимым для рассмотрения (см. работы Н.Д. Арутюновой, Е.М. Верещагина, Ю.Н. Караулова, В.Г. Костомарова, В.А. Масловой, Ю.В. Степанова и т.д.).

Цель предлагаемого исследования – выявление национально-культурных особенностей безэквивалентной лексики, входящей в тематическую группу «одежда», на материале «Толкового словаря живого великорусского языка» В.И. Даля.

Как отмечают исследователи, безэквивалентная лексика – это разряд слов, обозначающих предметы или явления определенного характера в жизни данного культурно-языкового сообщества (работы А.Д. Швейцера [6], В.Н. Комиссарова [4], Е.М. Верещагина [2]). К безэквивалентной лексике относятся слова, отражающие специфику национальной культуры народа, то есть содержащие национально-культурный компонент. Он находит свое выражение в структуре слов этнической принадлежности к определенным районам, общественно-политической деятельности и географической локальности. С точки зрения Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова, безэквивалентная лексика – это «слова, план содержания которых невозможно сопоставить с какими-либо иноязычными лексическими понятиями». Поэтому понятие безэквивалентная лексика полностью отражает специфический духовный мир культуры [2, с. 27].

Как показал анализ, большое количество безэквивалентных слов русского языка представлено в «Толковом словаре живого великорусского языка» В.И. Даля.

В данной статье будет рассмотрена тематическая группа «одежда», в которую входят названия элементов русского национального костюма и повседневной одежды русского народа. Тематическая группа «одежда», как показал анализ, является неоднородной и включает в себя как названия самой одежды, так и номинации ее элементов. Всего нами было зафиксировано 27 лексем-репрезентантов.

В предлагаемой публикации мы рассматриваем отдельные языковые единицы, которые, как нам кажется, наиболее ярко отражают национальную специфику.

Русский национальный костюм является эталоном не только красоты, но и национального статуса. Он представляет собой систему разнообразных видов одежды, которые объединены единым составом элементов. Многообразие видов одежды обусловлено тем, что Россия имеет большое географическое пространство, с разным климатом и ландшафтом. Необходимо отметить, что, опираясь на материал Словаря В. И. Даля, мы обращаемся к номинациям одежды русского народа XIX в. 

Лексемы, зафиксированные в Словаре В.И. Даля, мы распределили на следующие тематические группы:

• головные уборы (вайник, венец, кокошник, кика);
• верхняя одежда (жупан, зипун, тулуп, ряса, корзно, шуба, сермяга, вотола, шушун, епанча, свита);
• нижняя часть одежды (андрак, гати);
• украшения (бусы, кушак);
• обувь (порты, сандалы, лапы, валенки, колоши);
• военная одежда (бахтерец, кольчуга).

Рассмотрим некоторые лексические единицы из названных подгрупп.

Для выявления особенностей восприятия данных единиц в современном обществе нами был проведен ассоциативный эксперимент, в котором информантам предлагалось дать толкование анализируемым словам. Всего опрошено 50 человек в возрасте от 22 до 60 лет.

Рассмотрим результаты эксперимента в сочетании с данными словарных дефиниций.

Древнерусские головные уборы были хорошо изучены благодаря обилию археологических находок. Однако женскому головному убору уделяли больше внимания, так как он играл роль не только первоначальную, но и говорил о статусе женщины.

В XIX веке можно проследить три типа женских головных уборов: кокошник, ермалка и вайник.

Главным головным убором, являющимся элементом русского национального костюма, является кокошник. Его надевали в основном на праздники, расшивали бисером, драгоценными и полудрагоценными камнями, жемчугом или даже серебром и золотом. Как богато кокошник был украшен, к такому сословию и относилась девушка [5].

В «Толковом словаре живого великорусского языка» В.И. Даля рассматриваемая лексическая единица имеет следующее значение: «кокуй м. кокошко ж. костр. народный головной убор русских женщин в виде опахала или округлого щита вокруг головы. Кика и сорока носятся только замужними, делаются из лубка, кузовком, а кокошник носят и девицы: это легкий веер из толстой бумаги,пришитый к шапочке иливолоснику; он состоит из убраногоначельника и донца, или начельника и волосинка, со спуском позади ленты. Вот тебе кокуй, с ним и ликуй! говор.молодой. | Кокошкик, у зодчих, полукруглые щиты, на стенах и на сводах церквей, обычно с писаными образами. | Кокуй день, праздник Купалы, игрища» [3,c. 438].

Кокошник известен на большей части именно Европейской России и в Сибири как головной убор горожанок и крестьянок, которые принадлежали к купеческому и мещанскому сословию. Кокошник с широкими полями позволяли себе лишь барыни, так как такой кокошник требовал богатых украшений и много драгоценных камней.

В современных толковых словарях русского языка эта лексическая единица также отмечена: «кокошник – 1. Старинный женский праздничный головной убор с нарядно разукрашенной (расшитой бисером, позументом и т.п.) и высоко поднятой надо лбом передней частью. 2. Архит. Украшение на фасадах зданий в виде полукруглого щитка, напоминающее по форме такой головной убор (широко применялось в русском зодчестве XVI-XVII вв.)» [1]. Данная лексема понятна и современным носителям русского языка, что показывают данные лингвистического эксперимента. Все информанты дали ей толкования, включающие корректные ассоциации. Чаще всего писали, что кокошник – это «головной убор», иногда детализируя: «женский», «древний или старинный», «красивый», «для праздников», «расшитый камнями», «носили на Руси», «часть русского национального костюма». Среди толкований были и такие, в которых кокошник назван шапкой («русская традиционная женская шапка», «красная женская шапка», «девичья праздничная шапка») и платком («женский платок»), что также имеет отношение к головному убору, и сравнен с щитком («женский головной убор в виде разукрашенного щитка на голове»).

Рассматриваемая лексическая единица является безэквивалентной, так как она, во-первых, содержит национально-культурный компонент, а во-вторых, не переводится на другие языки адекватно.

Рассмотрим некоторые лексические единицы из подгруппы «верхняя одежда».

Верхняя крестьянская одежда шилась из толстого домашнего сукна, так как были долгие холодные зимы и одежда должна была согревать. Самой распространенной зимней одеждой был зипун.

Зипун–«стар.русский кафтан без козыря (колнера, стоячего ворота); ныне: вообще крестьянский рабочий кафтан, тяжелко, верхний кафт. от непогоды, из понитка, домотканого сукна, белого, серого, смурого; шабур, чапан, сермяга, азям: а собств. короткий, кафтан, чекмень, полукафтанье, с трубами или борами сзади или по бокам. У зипуна спинка короткая, почему его носят и бабы. Местами шабур или сермяга шьется из понитка, а зипун суконный. Ест орехи, а на зипуне прорехи. Зипуны доставать, донск. мародерить, грабить, идти на казачий промысел. Не все солнце в сером зипуне (мрачно). Зипунный, к зипуну относящийся. Зипунник м. сермяжник, мужик. | У казаков: мародер, грабитель. Зипунница, женщина в зипуне. Зипунщик м. портной, шьющий зипуны; прозвище владимирцев» [3, с. 369].

На большей части территории России в XIX в. зипун являлся основной одеждой, он использовался как в будние, так и в праздничные дни. Существовали разновидности зипуна или кафтана. Например, короткий кафтан с невысоким стоячим воротником называли сибиркой. Такие кафтаны носили лавочники или купцы. Тогда как зипуны носили все. В связи с этим часто зипун воспринимался как символ бедности.

Согласно «Большому толковому словарю русского языка» зипун – «старинная верхняя крестьянская одежда в виде кафтана без воротника, обычно из грубого самодельного сукна» [1]. Несмотря на то, что рассматриваемая лексическая единица отмечена в современном толковом словаре русского языка, не все информанты смогли дать ей толкование (9 человек не знают значение данного слова). Остальные респонденты ответили правильно, назвав зипун «верхней одеждой» или «кафтаном». Также встречается детальное описание: «крестьянская верхняя одежда», «из грубой ткани, сукна», «без воротника». Среди ответов есть неверные (3 из 41). Так, в двух анкетах зипун назван зажигалкой и в одной – молнией для одежды. И в первом, и во втором случаях толкования обусловлены схожестью внутренней формы слов: в первом случае зипун и zippo(зиппо) – известной маркой зажигалок, во втором – зипун и зиппер (английское название застежки-молнии).

Таким образом, лексическая единица зипун известна большинству респондентов, однако она воспринимается как верхняя одежда, которую русские люди носили раньше. Перевода на другие языки данное слово не имеет.

Обувью обычных бедных крестьян были лапти и валенки. Вся русская деревня круглый год носила лапти, исключением была Сибирь и казачьи районы. В «Толковом словаре живого Великорусского языка» В.И. Даля лексема лапоть не отмечена, при этом дано толкование лексической единице лапа, имеющей то же значение.

Лапа– «лапоть м. лапоток; лаптишка, лаптища м. постолы южн. зап. (немецк.Ваsteln), короткая плетеная обувь на ножную лапу, по щиколодки, из лык (лычники), мочалы (мочалыжники, плоше), реже из коры ракиты, ивы (верзки, ивняки), тала (шелюжники), вяза (вязовики), березы (берестянники), дуба (дубовики), из тонких корней (коренники), из драни молодого дуба (дубачи, чрнг.), из пеньковых оческов, разбитых ветхих веревок (курпы, крутцы, чуна, шептуны), из конских грив и хвостов (волосянники), наконец из соломы (соломенники, кур.). Лычный лапоть плетется в 5-12 строк, пучков, на колодке, кочедыком, коточиком (железный крючок, свайка), и состоит из плетня (подошвы), головы, головашек (переду), ушника, обешника (каймы с боков) и запятника; но плохие лапти, в простоплетку, без обушника, и непрочны; обушник или кайма сходится концами на запятнике, и связываясь, образует оборник, род петли, в которую продеваются оборы. Поперечные лыка, загибаемые на обушнике, называются курцами; в плетне обычно десять курцев. Иногда лапоть еще подковыривают, проходят по плетню лыком же или паклею; а писаные лапти украшаются узорною подковыркою. Лапти обуваются на портяные и шерстяные подвертки и подвязываются сборами в переплет накрест до колена; лапти без обор для дома и двора, плетутся повыше обычного и зовутся: капцы, какаты, калти, бахилки, коверзни, чуйки, постолики, шептуны, бахоры, ступни, босовики, топыги и пр.»[3, с. 493].

Проведенный эксперимент показал, что лексема лапа известна не всем информантам: 14 респондентов не дали толкование данному слову. 13 информантов назвали лапу «лаптем», а 11 – «обувью» или «обувью для крестьян». Помимо названных толкований, есть и такие, в которых, несмотря на то, что лексема лапа дана в тематической группе «одежда», ее значение определено таким, в каком она используется в речи носителей русского языка в настоящее время. Так, толкование «лапа, ступня или конечность животного» дали 7 опрашиваемых, «ветка ели или хвойного дерева» - 3. Среди прочих 1 информант назвал лапой «изогнутый конец у разных инструментов» и 1 – «шип на конце бревна». Мы считаем неправильными подобные толкования, так как в нашем задании была указана тематическая группа.

Лексема лапа, как и общепринятое название лапти, не переводится на другие языки.

Таким образом, анализ приведенных в статье лексических единиц и результаты проведенного лингвистического эксперимента позволяют сделать вывод, что они относятся к безэквивалентной лексике, не имеют перевода на другие языки и содержат национально-культурный компонент. Современные реалии, которые отражают динамику развития общества и культуры, зачастую отказываются от многих элементов национального опыта. Так, значительные изменения происходят в сфере «одежда», при этом отдельные ее элементы не просто становятся непопулярными и малоузнаваемыми, но и являются вовсе не знакомыми носителям языка начала XXI века.

Как показали результаты анализа проведенного эксперимента, исследования национально-специфических лексем конца XXI века являются ценными и значимыми для современной лингвистической науки, поскольку позволяют сохранить в языковом сознании национальную специфику русского народа ушедших эпох.

 

 

 

Литература

1. Большой толковый словарь русского языка. Под ред. С.А. Кузнецова. – СПб.: Норинт, 2014
2. Верещагин, Е.М., Костомаров, В.Г. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. – М.: Индрик, 2005. – 1038 с.
3. Даль, В.И. Толковый словарь живого Великорусскогоязыка: В 4 т.: Справочноеиздание / В.И. Даль. – М.: Рус.яз., 1999.
4. Комиссаров, В.Н. Теория перевода / В.Н. Комиссаров. – М.: Высшая школа, 1990.
5. Соснина, Н., Шангина, И. Русский традиционный костюм / Н. Соснина, И. Шангина. – СПб.: Иллюстрированная энциклопедия, 2006.
6. Швейцер, А.Д. Теория перевода: Статус, проблемы, аспекты / А.Д. Швейцер. – М.: Наука, 1988.

Опубликовано: 18.04.2024